Запретить совсем бы
ночи - негодяйке
выпускать
из пасти
столько звездных жал.
Я лежу, -
палатка
в Кемпе "Нит гедайге".
Не по мне все это.
Не к чему...
и жаль...
Взвоют
и замрут сирены над Гудзоном,
будто бы решают:
выть или не выть?
Лучше бы не выли.
Пассажирам сонным
надо просыпаться,
думать,
есть,
любить...
Прямо
перед мордой
пролетает вечность -
бесконечночасый распустила хвост .
Были б все одеты,
и в белье, конечно,
если б время
ткало
не часы,
а холст.
Впречь бы это
время
в приводной бы ремень, -
спустят
с холостого -
и чеши и сыпь!
Чтобы
не часы показывали время,
а чтоб время
честно
двигало часы.
Ну, американец...
тоже...
чем гордится.
Втер очки Нью-Йорком.
Видели его.
Сотня этажишек
в небо городится.
Этажи и крыши -
только и всего.
Нами
через пропасть
прямо к коммунизму
перекинут мост,
длиною -
во сто лет.
Что ж,
с мостища с этого
глядим с презрение
Кверху нос задрали?
загордились?
Нет.
Мы
ничьей башки
мостами не морочим.
Что такое мост?
Приспособленье для простуд.
Тоже...
без домов
не проживете очень
на одном
таком
возвышенном мосту.
В мире социальном
те же непорядки:
три доллара за день,
на -
и отвяжись.
А у Форда сколько?
Что играться в прятки!
Ну, скажите, Кулидж, -
разве это жизнь?
Много ль
человеку
(даже Форду)
надо?
Форд -
в мильонах фордов,
сам же Форд -
в аршин.
Мистер Форд,
для вашего,
для высохшего зада
разве мало
двух
просторнейших машин?
Лишек -
в М. К. X.
Повесим ваш портретик.
Монумент
и то бы
вылепили с вас.
Кланялись бы детки,
вас
случайно встретив.
Мистер Форд -
отдайте!
Даст он...
Черта с два!
За палаткой
мир
лежит угрюм и темен.
Вдруг
ракетой сон
звенит в унынье в это:
"Мы смело в бой пойдем
за власть Советов..."
Ну, и сон приснит вам
полночь-негодяйка!
Только сон ли это?
Слишком громок сон.
Это
комсомольцы
Кемпа "Нит гедайге"
песней
заставляют
плыть в Москву Гудзон.

20 сентября 1925 г. Нью-Йорк.